В России нужно жить долго... Не мною сказано, но мысль эта всплывает в сознании и обновляется всякий раз, когда какое-либо конкретное явление в отечественном культурном ландшафте необходимо увидеть исторически, понять в его значении, выходящем за границы сиюминутности. Екатеринбургскому Театру Танца исполнилось тридцать лет. Вне этой возрастной перспективы нельзя понять его сегодняшний день. Но вне куда более широкой – исторической перспективы нельзя понять смысл самих этих трех десятилетий.
Про что история Театра Танца? Мне кажется, она про то, какому пространству – «земному» или «небесному» – и в какой мере принадлежит искусство, сплетающее музыку с эмоциональными и выразительными возможностями человеческого тела. Нет, не культивированного классом и репетицией тела танцовщика (хотя, разумеется, в театре работают профессионалы), а тела как такового, тела и как божественного творения, и как экзистенциального парадокса неразрешимости одиночества. Тридцать лет – время минимально потребное для сколько-нибудь серьезной интеллектуально-творческой рефлексии исторически меняющихся смыслов танца – возможно, не столько как системы или жестового алфавита, сколько как невербальной речи, как бессловесного языка, как стихии пластической визуализации чувства.
Тридцатилетнее хореографическое размышление о человеке танцующем, о его теле как инструменте пластического миропознания и одухотворенного поиска – вот, как мне представляется, сквозной сюжет всех творческих усилий и всех постановок Театра Танца. Нащупать в историческом времени новые (впрочем, как и хорошо забытые старые) смыслы танца – миссия более чем достойная и, несомненно, оправдывающая потраченные на ее осуществление годы. Однако миссия эта драматична, ибо быть в Истории, разворачивать творческое помышление через века и вопрошать тысячелетия – значит неизбежно рисковать отношениями с настоящим. С настоящим, не в смысле истинности, а в смысле того «земного» пространства, где существуют сегодняшние культурные институции, властная бюрократия, не всегда образованный и широко мыслящий зритель, вкусы критики, рыночная конъюнктура и тому подобное.
Да, мы всегда рискуем, выбирая небо. Но только этот выбор открывает путь в будущее…