За свою творческую жизнь венецианец Карло Кривелли написал множество удивительных мадонн. В Пинакотеке Брера есть две из них. Всего две. Но каждая предоставляет возможность отдельного развёрнутого зрительского практикума. Для начальных уроков смотрения Кривелли - прекрасный дидактический материал. Его изображения, по сути своей, гораздо более графика, чем живопись. В отличие от живописи, графика всегда строга и точна в отношении объекта. У графики изображаемое не вызывает сомнений, оно зримо, оно существует в конкретных, очерченных линиями границах пространства. Глядя на мадонн Кривелли, не сомневаешься в их абсолютной реальности. Двумя веками ранее гениальный Джотто тоже больше говорил языком графических контуров, дотошно следуя текстам священных первоисточников. Но Джотто интересовала именно сюжетная задача, причём в сугубо религиозном, литургическом контексте. Его евангельские и святожитийные образы полны молитвенной аскезы. В живописи Джотто не ощущается отдельной ценности декоративных приемов. У Кривелли все иначе. Он программный декоратор. Объективно стиснутый рамками сюжета, он всякий раз ищет место для разворачивания и демонстрации своих декораторских умений. На изображении самой мадонны с младенцем особенно не развернёшься, посему Кривелли активно осваивает ближние окрестности. Его любимый декоративный мотив - фрукты и овощи. Он вводит их в антураж своих мадонн с каким-то маниакально-языческим рвением. Плодоовощной декор мадонн Кривелли - одна из тех визуально-образных маргиналий, о которые спотыкается восприятие современного зрителя. Живя в мире, где груши и яблоки, огурцы и кабачки представляют содержимое прилавков продовольственных супермаркетов, мы испытываем когнитивный диссонанс, видя обрамлённый овощами образ Девы Марии. В контексте христианской иконографии такой языческий символизм плодородия прочитывается сегодня как некое смысловое недоразумение.
Что имел в виду и к чему стремился Карло Кривелли, обвешивая Пречистую Деву яблочно-огуречными гирляндами? В чем смысл этого декоративно-овощного изобилия, напоминающего нам архитектурное убранство сельхоз-павильонов ВДНХ?..
Есть ощущение, что огурец или бобовый стручок у Кривелли - не столько продукт аграрного производства, сколько метафизический символ, обеспечивающий связь со зрителем через века. Ведь в сегодняшнем сумасшедшем, страдающем культурной амнезией мире человек может уже и не знать, кто эта нарядно одетая молодая женщина с ребёнком, а вот с огурцом или яблоком он точно знаком. Конкретика и, в то же время, трансисторичность огурца, таким образом, есть мостик к нам, сегодняшним, гораздо лучше ориентирующимся в ясных ценностях здорового питания, нежели в туманных вопросах религии.
Четко очерченные Мадонны Кривелли наводят на мысль, что кому-нибудь, возможно, стоило написать "Мадонну в тумане". Причем туман этот должен был бы определять оптику пейзажа, который мог бы таять где-то на дальнем плане. В тумане, размытая и едва видимая, могла бы пребывать Пречистая Дева с младенцем, тоже трудноразличимым. И все это могло бы служить фоном для какого-нибудь гигантского, отчётливо прорисованного овоща в центре композиции. Кабачка или огурца... Баклажан бы тоже подошёл... И в этом мог бы заключаться свой особенный художественный взгляд...
Хотите поговорить об этом? Тогда вам тоже стоит заглянуть в Пинакотеку Брера...
Что имел в виду и к чему стремился Карло Кривелли, обвешивая Пречистую Деву яблочно-огуречными гирляндами? В чем смысл этого декоративно-овощного изобилия, напоминающего нам архитектурное убранство сельхоз-павильонов ВДНХ?..
Есть ощущение, что огурец или бобовый стручок у Кривелли - не столько продукт аграрного производства, сколько метафизический символ, обеспечивающий связь со зрителем через века. Ведь в сегодняшнем сумасшедшем, страдающем культурной амнезией мире человек может уже и не знать, кто эта нарядно одетая молодая женщина с ребёнком, а вот с огурцом или яблоком он точно знаком. Конкретика и, в то же время, трансисторичность огурца, таким образом, есть мостик к нам, сегодняшним, гораздо лучше ориентирующимся в ясных ценностях здорового питания, нежели в туманных вопросах религии.
Четко очерченные Мадонны Кривелли наводят на мысль, что кому-нибудь, возможно, стоило написать "Мадонну в тумане". Причем туман этот должен был бы определять оптику пейзажа, который мог бы таять где-то на дальнем плане. В тумане, размытая и едва видимая, могла бы пребывать Пречистая Дева с младенцем, тоже трудноразличимым. И все это могло бы служить фоном для какого-нибудь гигантского, отчётливо прорисованного овоща в центре композиции. Кабачка или огурца... Баклажан бы тоже подошёл... И в этом мог бы заключаться свой особенный художественный взгляд...
Хотите поговорить об этом? Тогда вам тоже стоит заглянуть в Пинакотеку Брера...
